Жизнь этого человека стала легендой.
Родился и вырос он в глухой чувашской деревушке Еремкино Самарской губернии, затерянной в непроходимых лесах левобережья Волги. Это селение было основано крестьянами-бунтовщиками, которые воевали в отрядах Степана Разина. Восстание было разбито. И девятнадцать храбрых разинцев, веря, что их время еще придет, обосновались в глухом уголке в полета верстах от Симбирска... Они не дождались долгожданной свободы. Но мечта о ней передавалась из поколения в поколение.
Потомок свободолюбивых бунтарей Тимофей Степанович Кривов (1886–1966) всю свою долгую жизнь беззаветно служил делу революции, веря, что она принесет родному народу счастье и свободу.
Он со своими друзьями вооружал рабочие дружины, проводил экспроприацию военных складов, динамита, банков, организовал защиту рабочих на судах...
Боевик в рабочих дружинах, партийный организатор, один из создателей тайной типографии Уфимского комитета РСДРП, член Златоустского городского комитета РСДРП, солдатский агитатор, порученец Ленина, член ЦКК, кандидат в члены ЦК РКП (б), член Президиума ЦКК – вот неполный перечень его жизненного пути.
Он был четыре раза арестован царскими жандармами.
Царский суд его объявил «Опаснейшим преступником».
Вот выписка из «Обвинительного акта по делу о рядовом 2-й Сибирской искровой роты Тимофея Кривова». В ней сказано «Рядовой Тимофей Кривов обвиняется в том, что... вступил в члены сообщества, присвоившего себе наименование Уральской боевой организации Российской социал-демократической рабочей партии и заведомо для него поставившего целью своей деятельности насильственное, путем вооруженного восстания, ниспровержение установленного в России законами образа правления с заменою такового демократической республикой, причем, принимая действительное участие в деятельности этого сообщества, он вместе с другими членами такового, устраивал собрания, на которых обсуждались планы действий, направленных к осуществлению вооруженного восстания. Устраивал сходки, на которых члены сообщества обучались стрельбе для подготовки себя к вооруженному восстанию, и имел в своем распоряжении для целей вооруженного восстания разрывные снаряды и склады огнестрельного оружия...»
Революционера ждала смертная казнь через повешение... Он умирал медленной смертью на царской каторге. Девятифунтовые кандалы на ногах, пяти-шестифунтовые на руках и мучительная каторжная работа от зари до зари.
«Были такие тяжкие мучения, что я сожалел о том, что меня в свое время не повесили. Лучше смерть, чем каторга», – вспоминал впоследствии Т.С. Кривов о царской каторге.
Эти слова революционера я привожу для того, чтобы читатель понял, каким адом была для человека царская каторга. И, несмотря на все это, Т.С. Кривов жил, учился, боролся и верил в победу.
Партийная кличка его – «Граф».
– Если дело поручено Графу, считайте, что дело выполнено успешно, – говорили друзья в самые тяжелые годы свирепствования реакции.
Он выполнял немало поручений и В. И. Ленина. Встречался с ним в большевистской эмиграции, в годы революции и Гражданской войны. В своих воспоминаниях Тимофей Степанович описал все эти встречи. Вот что пишет Т. С. Кривов о второй встрече с Ильичем. Она произошла в Кремле, куда приезжал Тимофей Степанович по поручению Уфимского комитета РСДРП (б).
«В. И. Ленин, прищурившись, всматривается в меня и говорит:
– Мы с вами встречались. Вы приезжали в Париж. Но фамилия у вас, как мне помнится, была другая.
Быстрый взгляд на часы.
– Сколько вам нужно времени, товарищ Кривов?
– Минут тридцать, Владимир Ильич, – говорю, и тут же жалею, что попросил маловато.
Но Ленин громко, раскатисто смеется:
–- Нет, нет, это не в губревкоме! Для нас такой регламент не приемлем. Пять, десять минут. Ну, а уж вам для первого раза отведем целых пятнадцать минут. Нет, товарищи, возражений.
Докладываю сумбурно, перескакиваю с одного вопроса на другой. Но Ильич сразу же выхватывает самое главное:
– Нужно оружие? Поезжайте за оружием в Тулу. Дадим вам бумагу. Феликс Эдмундович, — обращается он к Дзержинскому, – приготовьте, пожалуйста, для товарища соответствующий мандат.
– Владимир Ильич, – говорю я, – мы отправили в Тулу вагоны с продуктами.
– Вот и хорошо! Вот это пример настоящей пролетарской солидарности! Выгрузите хлеб, грузите оружие.
Я говорю, что мы в Уфе почти не получаем телеграфных директив из Смольного.
– Яков Михайлович, – спрашивает Ильич Свердлова, – разве мы не посылаем указаний уральцам. – И сразу же резкий поворот головы в мою сторону:
– А вы не ждите директив. Действуйте самостоятельно, сообразуясь с обстановкой и руководствуясь революционной необходимостью и собственным разумом!
– Владимир Ильич, а как быть с банком?
– Вы хозяева и хозяйствуйте. Деньги экономьте. Они нужны революции. Отчеты в расходовании средств требуйте по строгой банковской системе: с анархией в этом деле должно быть покончено.
Прищурился, тепло посмотрел на меня.
– Желаю вам успеха... Коменданту Николаевского вокзала будут даны указания о немедленной отправке вас в Тулу...»
Пламенный патриот и интернационалист, верный сын своего парода Т.С. Кривов прожил долгую и прекрасную жизнь. До последнего биения сердца он служил народу.
В 1966 году ему присвоено звание Героя Социалистического Труда.
Он был верным сыном своего народа и добрая память о нем жива в сердцах всех чувашей.
Улица Тимофея Кривова – на территории Московского района города Чебоксары.
По материалам книги Михаила Юхмы «Имена улиц твоих, Чебоксары!»