29 сентября 2005 г.
Дома подлежат сносу по разным причинам. В частности, если жилой дом построен самовольно. А к таковым относятся сооружения, возведенные без разрешительных документов и на земле, которая не отведена для этих целей. Такие дома иной раз становятся предметом судебных споров между хозяевами и муниципальными властями, в чьем ведении земля. И бывают ситуации неординарные. К примеру, недавно Московскому районному суду пришлось «восстанавливать» дом, который сгорел в 1977 году.
Речь об избушке-развалюшке под номером 67, что на улице Плеханова. Администрация Чебоксар запланировала в этом районе строительство многофункционального Делового центра. Но обитатели домишка заняли оборону. Говорят, нас о сносе не предупреждали, благоустроенные квартиры взамен не предлагали, как положено по закону.
Администрация же выяснила, что строение самовольное, и поэтому подлежит сносу за счет его обитателей и без каких-либо жилищных гарантий. Правда, пришлось для этого архивные данные поднимать, историю строения изучать. В октябре 1936 года некий гражданин Евдокимов Е.Е. купил у гражданки Казаковой А. И. за 700 рублей полуразвалившийся дом (так записано в оригинале договора. — Авт.). А двумя годами позже он дал письменное обязательство — цитата из документа: «В случае если при перепланировке города Чебоксары принадлежащий мне дом по ул. Плеханова №63 (теперь №67. -Авт.), каковой мною начат строиться без разрешения Чебоксарского Горкомхоза, будет подлежать переносу, то дом № 63 по ул. Плеханова со всеми служебными постройками и изгородью обязуюсь по первому требованию Горкомхоза за свой счет перенести на участок, отведенный Горкомхозом». Выходит, еще тогда дом являлся самовольной постройкой?
Но по прошествии лет его узаконили. После смерти хозяина дом по наследству перешел детям, а в 1977 году сгорел во время пожара (причины неизвестны). Его собственникам городские власти предоставили квартиры, как нуждающимся в жилье. В 1990 году дочери усопшего Тамаре и ее двум детям, сыну Владимиру на четверых (сам, жена двое детей) выделили трехкомнатные квартиры по ул. Университетской. А сгоревший дом, оказывается, восстал из пепла, и его наследницей является та самая Тамара. С ее позволения втом доме теперь зарегистрированы еще трое Егоровых из родственного клана. Они-то и стали ответчиками по делу.
Спор возник нешуточный. Администрация города доказывала, что на месте сгоревшего наследного дома построен другой, а значит, вторая «самоволка». И это даже не постройка, а некое подобие жилища, совершенно непригодного для проживания. Жилая площадь купленного когда-то Евдокимовым дома составляла 31,30 кв. метра, а в том, что возведен на месте сгоревщего, всего 13,9 кв. метра. План и конфигурация «старого» и «нового» домов совершенно разные. К тому же ни первый хозяин, ни его наследники, ни ответчики по делу никогда не имели правоустанавливающих документов на земельный участок, его собственником является администрация города.
Ответчики же утверждали, что дом Евдокимова сгорел, да не весь, они живут в его «оставшейся части». При этом ссылались на документы, в которых не сказано, что дом после пожара сгорел и были предприняты какие-либо меры по его самовольному восстановлению. Тем более есть свидетельство о праве на наследство, а частную собственность трогать нельзя. И суду эти доводы показались убедительными, он не нашел оснований для признания дома № 67 самовольной постройкой, а значит, и ни о каком сносе речи быть не может.
Администрация города обжаловала судебное решение в кассационном порядке. Истец считает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. В решении записано: «В 1977 году дом № 67 по улице Плеханова подвергся пожару, и его значительная часть выгорела, в оставшейся части дома в настоящее время зарегистрированы ответчики». Однако это обстоятельство судом не проверено в Госпожнадзоре. Или взять приведенные судом причины уменьшения жилплощади: пристрой сгорел, одна из комнат переведена в нежилое помещение - сени. Это, по мнению администрации, легенда, придуманная ответчиками, и что данные техинвентаризации основных строений подтверждают это.
Кроме того, суд не принял во внимание результаты обследования спорного объекта, проведенного в этом году с участием специалистов ЖКХ, Госпожнадзора, городского управления капитального строительства. В акте указано, что он возведен заново на месте сгоревшего дома, есть подтверждающие фотоснимки. Но к ним не проявили интереса. Равно как и не дана правовая оценка тому, что земля под прежний и спорный дома не выделялась, не было разрешений на строительство или восстановление дома после пожара и соответствующих заявлений от погорельцев.
Истец полагает, что предъявленные ответчиками техпаспорта, записи о прежних собственниках, свидетельство о наследовании для этого дела не имеют юридического значения, поскольку речь идет о другом строении. По закону одно из оснований для прекращения права собственности -гибель или уничтожение имущества. По мнению истца, здесь как раз тот самый случай.
Кстати, перед заседанием суда в одной из газет появилась публикация «Не хотим быть бомжами» - это будущие ответчики шум подняли. Статейку в дело потом подшили. Кто же обитает в спорном строении и боится стать бомжем?
- Мать и дочь Егоровы, будто бы имеющие какую-то степень родства с бывшим хозяином дома Евдокимовым, а еще племянник наследницы Тамары, — пояснила юрист администрации Московского района Н. Стопченко. - В ходе судебного разбирательства выяснилось, что Надежда Ксенофонтовна была прописана в спорном доме на год — с февраля 1989 года по февраль 1990-го. По сведениям представителя паспортно-визовой службы, вновь зарегистрирована (и дочка тоже) в апреле этого года, то есть перед самой подачей иска администрацией города о признании дома самовольной постройкой. Листки убытия и прибытия на ответчиц Егоровых органами ПВО, к сожалению, в суд представлены не были. Не дано и пояснений, где были зарегистрированы мать и ее взрослая дочь до апреля, где-то же они обитали в течение 14 лет.
Они действительно могут остаться без жилья? Замечу, что с заявлениями о постановке в очередь для улучшения жилищных условий в администрацию Московского района мать и дочь не обращались. Несмотря на это, в прошлом году администрация, учитывая длительный срок
работы матери в системе ЖКХ, предложила семье на выбор три жилищных варианта - однокомнатные квартиры в неблагоустроенных домах по ул. Гражданская, 79 и К. Иванова, 55 и служебное помещение, переведенное в разряд жилых, по ул. Гражданская, 72. Однако Егоровы не согласились.
Люди, которые не хотят быть бомжами, не отказываются от предлагаемого жилья, предпочитая ютиться в чужом аварийном домишке без света, газа и других мало- мальских удобств. Кстати, граждане, не отказавшиеся от временных однокомнатных квартир по ул.К. Иванова, сейчас все получи
ли благоустроенное жилье.
Может, мать и дочь кто-то с толку сбивает? Мол, пой дет дом под снос, получите взамен своей жалкой жилплощади хорошие квартиры?
Если кто и сбил, то был не прав. По новому жилищному законодательству собственники, проживающие в частных домах, получают от муниципалитета не благоустроенные квартиры, как это было до введения нового Жилищного кодекса, а выкупную цену своего жилища. Кстати, ответчики
должны были это знать.
А Евгений Егоров тоже потенциальный бомж? Судя по публикации, да, но на самом деле это не так. Это сын В. Егорова, который, как уже сказано выше, в 1990 году получил на семью из четырех человек трехкомнатную квартиру, в том числе и на Евгения. Тот вырос, женился и отказался от своей доли в отцовской квартире. По крайней мере, признал иск отца об утрате права на свою же квартиру. До этого, летом 2001 года, он прописался в доме №67 по ул. Плеханова, в 2002 году суд удовлетворил иск отца к сыну и принял решение признать Евгения утратившим право на квартиру, так как он постоянно-де проживает в доме 67 по ул. Плеханова. На самом же деле Егоров там никогда не проживал. До получения его отцом 3-комнатной квартиры они жили в доме № 31 по ул. М. Горького, где занимали
комнату в 3-комнатной квартире № 256. Почему администрация не обжаловала решение о при
знании сына утратившим право на свою жилплощадь? Потому что не знала о его существовании. Судне привлек в качестве третьего лица администрацию Московского района, на территории которого расположен дом, хотя обязан был сделать это для полноты судебного разбирательства. Мы бы прояснили ситуацию, что из себя на самом деле представляет дом № 67 и возможно ли там проживание.
Когда был подан иск о признании строения самовольным и его сносе, Е. Егоров принес это решение в суд в качестве доказательства нуждаемости в жилье и своего бедственно го положения. И теперь требует, чтобы город выделил на всю его семью бесплатную квартиру.
Источник: "Советская Чувашия"